Из Нововоронежа до Дальнего Востока на велосипеде

1

23 сентября 2021

В Совете ветеранов атомной станции состоялась очередная встреча с нашим земляком, коллегой Владимиром Михайловичем Разумовым.

Бывший работник атомной станции Владимир Михайлович воистину человек неутомимый. Он исколесил на велосипеде не только Европу, но и многие заветные уголки матушки-России. На своё 70-летие ветеран отправился в путешествие, которое не всякому молодому человеку под силу, — на Дальний Восток.

— Жена отпустила ровно на три месяца, — смущённо улыбается Владимир Михайлович, — надо было уложиться. Конечно, были сомнения, хватит ли здоровья и терпения на этот пробег, поэтому проложил маршрут через Москву и Владимир, решив навестить внуков и родственников, которых давно не видел, проверить свои силы, войти в форму и там уже решить, двигать ли дальше.

До Москвы добирался «огородами» (по М4 на велосипеде ездить нельзя), вместо автомобильных 380 км получилось 740. Вплоть до Урала с дорогами было очень тяжело: обочины практически нет, график напряжённый, фуры одна за другой проходят «впритирку», стараются вытеснить тебя с асфальта. Ну, а далее дорога одна, большегрузы постепенно редели, но пошли горы, дожди, размытые дороги, безлюдье.
Проходил в среднем по 110-120 км в день, 36 дней по дождям, 35 дней по горам с градиентами до 12%. Представьте себе подъём сразу за мостом черед Дон. Положите на багажник велосипеда мешок картошки и попробуйте взобраться на горку, потом спуститься, потом опять вверх — и так весь день, другой, неделю, другую, пока не накатаете 1100 км — это дорога Красноярск-Иркутск. Такие подъёмы я считал за холмы, по которым я прошёл свыше трёх тысяч километров: вверх-вниз, вверх-вниз... А дальше пошли горы!
Сначала был Урал. С непривычки дался тяжело, проходил четыре дня. Мечтал заехать в Озёрск, в котором я родился и провёл детство, хотя знал, что меня туда не пустят (закрытый город). Так и случилось, но я посетил пионерлагерь, в котором проводил лето 62 года назад. Директор провела меня по всему лагерю, показала два строения, которые остались ещё с моих времён. Сохранилось то место, на котором мы устраивали прощальный костёр. Собирали шишки и выкладывали звезду вокруг костра, шишки тлели, и в темноте мерцала красная звезда.

Ну, а потом — полторы тысячи километров под палящим солнцем по Курганской, Омской, Новосибирской областям. Дорога, как прочерченная по линейке: прямая, плоская, среди болот и озёр, к которым не подступишься из-за ила и камыша, и одна заправка или кафешка за день, где можно прикупить воду. Спасался тем, что постоянно поливал и голову, и майку водой. Майка уже через километр была сухой.

Не ожидал, что Байкал так впечатлит: ну озеро, ну очень большое, берегов не видно, но мы всякие моря видели...

Но когда на крутом спуске, на очередном витке серпантина вдруг открывается вид на Култук, на горы, растворяющиеся вдали в голубой дымке, на разлитое под ним небесной синевы озеро — это потрясает. Вода чистая, прозрачная, но холодная. Речки, что в Байкал впадают, очень чистые. Раз остановился из-за дождя под мостом и ради интереса померил температуру воды в мощном бурлящем ручье — 5,5 градуса. Ехал и думал, искупаться, не искупаться в озере. На последней стоянке не утерпел, особенно в тот момент, когда туман развеялся, солнышко выглянуло, потеплело. Температура воды 13,3 градуса, но купаться можно. Видел тюленей на Байкале, чёрного аиста. Косули дорогу перебегали, олень.

Уже в Преуралье, в Башкирии видишь, насколько народ живёт беднее, чем в Воронежской области. Дома в деревнях построены по принципу «кто что подобрал», то есть купить стройматериалы не на что. Татария живёт другой жизнью, более зажиточной. В Сибири деревушки ещё беднее. Остановился, чтобы село сфотографировать, подкатил и десятилетний пацанёнок на побитом и поношенном велосипеде. Спросил у него, чем тут люди живут, где работают. Он отвечает, нигде не работают, живут на пенсии. Долгое время не мог купить себе картошки, творога на еду. В магазине просто объяснили, мол, тут у каждого картошка своя. Живут натуральным хозяйством. Народ привык так жить, другой жизни не видит. Такая же картина и вблизи сибирских городков. Канск проезжаешь, Ачинск. Мало того, что города затянуты дымом и пылью от окружающих их горных разработок, мало того, что дороги разбиты и дома запущенные, так ещё и деревянные домики-крохи стоят в два оконца, покосившиеся, перекошенные, но видно, что жилые. И это на центральных улицах.

Перед Улан-Уде собралась сильная гроза, нависли свинцовые тучи, ветер задул такой, что я боялся палатку унесёт.
Место выбрал повыше, чтобы палатка не промокла, всё равно вода подобралась, вот и плавал ночью на надувном матраце.

Ливень был такой, что в городе вода порушила дома, размыла дороги. Подъезжая к Белогорску, упёрся в разлившуюся реку Томь: дорога уходит в воду, торчат только фонарные столбы, ни дамбы, ни моста уже не видно. Пришлось делать десятикилометровый круг — до нормального моста.

За Читой федеральную трассу «Амур» размыло в двух местах. Даже железнодорожные мосты подмыло, поезда не ходили. Колонны автобусов везли пассажиров. Ручьи разлились, реки вышли из берегов и текут, не различая берегов, по полям и лесам. Дождя досталось много, но пережидать я не мог, работал педалями и в дожди. Если бы я все 36 дней прятался от дождя, то ехал бы до сих пор.

На 95-й день финишировал во Владивостоке. Город весь на сопках, очень горный, не то, что на велосипеде, пешком ходить тяжело. По мосту перебрался на остров Русский и два дня провёл на берегу открытого моря. Скалы, пляжи, есть что посмотреть. В первую ночь разыгрался шторм с ураганным ветром и сильным ливнем. Благо, меня предупредили, и я стал подальше от кромки воды, но всю ночь не спал, держал палатку, чтобы её не сломало и не порвало, кроме того вычерпывал скапливающуюся в углу воду. Такого мне не приходилось испытывать даже в Норвегии. К утру ветер стих, выглянуло солнце, но волны разыгрались и крушили берег. Были выходные, много отдыхающих с машинами, но никто не купался, хотя вода была тёплой. Я рискнул, попросил запечатлеть меня на камеру смартфона и ринулся в кипящие волны Японского моря...

Всё путешествие заняло 101 день, из них 6 дней гостил у родственников в Москве, Владимире, Чите, Благовещенске. Намотал 10300 км. Обратно добирался самолётом. Велосипед отправил транспортной компанией до Нововоронежа. Что удивительно, за весь пробег ни одного прокола шины. Выбрал удачные покрышки с утолщённым слоем. Когда ездили по Испании с сыном, случалось до десяти проколов в день — очень много колючек. За Белогорском заменил рассыпавшуюся каретку.

Традиционно ночевал в палатке, при этом старался тщательно подобрать укромное местечко. За всю дорогу никакой агрессии ни с чьей стороны не встречал. Один раз с коллегой-велосипедистом, ехавшим из Перми до Сахалина, заночевал в вагончике у строителей. Хотели остановиться на карьерном озере, хорошее озеро, чистое, место красивое. Я уже и место присмотрел подходящее для палатки, но нас предупредили, что в этом месте выходил медведь, посоветовали в лесу не ночевать.

Есть выражение «Да хоть на Маточкин Шар!». Не удивлюсь, если колёса велосипеда нашего неугомонного героя закрутятся и в ту сторону. Дальнейшие планы обязательно нарисуются, чуть позже, а пока ему надо дачу привести в порядок и много ещё чего поделать, разумеется, и отдохнуть с дороги.

Иван Быков