К 65 годовщине пуска первого промышленного уран-графитового реактора

06 июня 2013

19 июня 1948 г. в 12 часов 45 минут на Комбинате № 817 состоялся пуск первого промышленного уран-графитового реактора для наработки плутония. В декабре 1948 года начал работать радиохимический завод по выделению и переработке плутония. В феврале 1949 года был произведен первый металлический плутоний. В августе того же года был изготовлен первый ядерный заряд. 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне в 4 часа утра по Москве, или в 7 часов по местному времени, проведено первое испытание атомной бомбы РДС-1. Именно с этого момента американской монополии на обладание атомной бомбы больше не существовало. А если бы этого не случилось, то, вероятнее всего, через год или два, как планировали США, нам пришлось бы испытать силу этого оружия на себе. Остановить их могло только одно — угроза ответного сокрушительного удара.

Чтобы вспомнить это время, предлагаем читателям нашего Сайта отрывок из статьи Бабаева А. И., ведущего инженера реактора ИБР-2, Лаборатория нейтронной физики ОИЯИ. Статья полностью опубликована в книге «Маяк-наша гордость и боль», выпущенной в Дубне в 2007 году. Полностью книгу можно прочитать на нашем сайте в приложении к данному тексту.

«....Атомной проблемой в Советском Союзе начали заниматься в далеком 1940 г. В начале 1940 г. Берия представил Сталину данные внешней разведки НКВД о развертывании крупномасштабных работ по созданию атомного оружия в Германии, Франции и Англии. Ознакомившись с материалами, принесенными ему в кабинет Берией, Сталин лаконично заметил: «Этим заниматься не будем. Танки сейчас нужнее».

В январе 1943 г., ознакомившись с запиской ученых и планом разверты-вания исследований по атомной проблеме, Л. П. Берия пригласил ученых в свой кабинет. Среди ученых были И. В. Курчатов, А. И. Алиханов, И. К. Кикоин. Беседа продолжалась недолго. Больше всего вопросов было к И. В. Курчатову. Особенно его интересовало, с чего, по мнению ученого, начинать работу по атомной проблеме. На следующий день Берия доложил Верховному о своих впечатлениях, возникших в ходе встречи с учеными. Предложил остановить выбор на Курчатове. Сталин внимательно выслушал мнение Берии и сказал: «Ну что ж, Курчатов, так Курчатов». И неожиданно добавил: «Знай только, что Курчатов встретит очень сильное сопротивление маститых ученых». Сталин имел свои, параллельные НКВД, источники информации.

15 февраля 1943 г. было принято решение Государственного комитета обороны о создании единого научного центра во главе с И. В. Курчатовым, ответственного за создание атомного оружия в СССР.

Отечественная наука располагала плеядой выдающихся исследователей. И это было не случайно. Советские физики старшего поколения любили и умели работать с молодежью. В 1940 г. под руководством И. В. Курчатова исследователи К. А. Петржак и Г. Н. Флеров открыли самопроизвольное деление ядер урана. 25 января 1946 г. состоялась встреча И. В. Курчатова и И. В. Сталина. Эта встреча имела принципиальное значение для ускорения темпов создания атомного оружия в СССР. Встреча произвела на Курчатова огромное впечатление. О подробностях встречи И. В. Курчатов сделал запись, которая хранилась в его личном сейфе до конца жизни. Приехав домой, И. В. Курчатов до утра обдумывал план действий, и через две недели его предложения были направлены в правительство, где получили полное одобрение. 28 января 1946 г. И. В. Сталин подписал постановле-ние СНК СССР № 229-100 СС/ОП. В соответствии с этим постановлением начинается проектирова-ние и подготовка оборудования горно-обогатительного завода — площадка «Т», — именно так обо-значено место строительства будущего «Маяка». Это название впервые появилось в постановлении СНК СССР от 1 декабря 1945 г. Выбор площадки «Т» связан в первую очередь с водой. Для охлаждения реактора ее требовалось очень много. Лучшего места, чем Озерный край Южного Урала, в стране найти трудно, да и по соображениям секретности особых сложностей не было — глухомань.

В 1947 г. нашим ученым еще не было известно, как выглядит металлический плутоний, при какой температуре он плавится, хрупок он или пластичен. Первые полграмма плутония были выделены в конце 1948 г. в НИИ-9 (Всесоюзный научно-исследовательский институт неорганических материалов) из урановых блоков, облученных в реакторе Ф-1 (Лаборатория 2 Института атомной энергии). При передаче этого плутония ученым И. В. Курчатов сказал: «На первых порах мы не можем дать вам больше плутония. Когда промышленные котлы начнут действовать, тогда дадим вам килограмм».

Существенным было то, что срок изготовления атомной бомбы правительство уже установило очень жестко — август 1949 г. Необходимо было также подтвердить и быть уверенными, что масса полного заряда при сложении двух полушарий на расчетно-малую величину будет меньше критической. Эту проверку И. В. Курчатов поручил Г. Н. Флерову как надежному и опытному экспериментатору, а ему в помощь направил Ю. Б. Харитона и Ю. С. Замятина. Эксперимент был опасен, и его проводили в отдельном домике среди леса под охраной.

9 апреля 1946 г. Председатель Совета Министров СССР И. В. Сталин подписал постановление № 802-344 СС/ОП (совершенно секретно/особая папка) «О подготовке и сроках строительства и пуска завода № 817». В августе 1946 г. начались работы по рытью котлована под реактор АВ-1. К апрелю 1947 г. котлован под первый промышленный атомный реактор был вырыт. Он представлял собой усеченный конус глубиной 54 м, с диаметром на поверхности земли 110 м, а внизу 80 м. Все конструкции реактора уходили вниз на глубину 54 м. В центре располагалась зона реактора с 2001 рабочей ячейкой. Высота зала реактора составляла 32 м. В зале на высоте 25 м были смонтированы 2 мостовых крана.

В каждую ячейку опускался технологический канал длиной 21 м. Активная зона реактора была расположена на отметке 9 м. Она была выполнена из графитовых блоков. В центр графитового блока вставлялась графитовая втулка диаметром 66*43 мм, длиной 400 мм. Вовнутрь графитовых втулок и вставлялся техно-логический канал с наружным диаметром 43 мм, в котором были расположены урановые блочки. Но работы шли медленно, сроки переносились, что не могло не волновать Берию, ответственного за Атомный проект. И он принял решение заме-нить директора Базы-10.

В ноябре 1947 г. Берия вызвал Б. Г. Музрукова в Москву. Берия сказал, что тот поедет директором на химкомбинат. Музруков ответил ему, что он металлург, на что Берия сказал: «Поезжай к Курчатову и побеседуй с ним». Курчатов показал Музрукову реактор, продемонстрировал его работу, рассказал о своих трудностях и попросил: «Пожалуйста, выручайте».

Приказ о назначении Б. Г. Музрукова директором Базы-10 подписали 29 ноября 1947 г. До этого Музруков был тесно связан с Базой-10, так как на «Уралмаше» изготавливалось оборудование для первенца атомной промышленности.

Путь от Свердловска до Кыштыма недолгий, и 1 декабря 1947 г. Музруков приступил к обязанностям директора. Борис Глебович приехал на новое место работы без «хвоста», что сразу же создало уважительное отношение к нему, поскольку говорило о его силе и уверенности в себе.

Активная зона реактора была готова к загрузке ураном. Урановые блочки загружали в зону реактора 1-7 июня 1948 г. Вечером 7 июня И. В. Курчатов взял на себя функции главного оператора пульта управления реактором и сел рядом с оператором за пульт управления, как это он делал в декабре 1946 г. в Лаборатории № 2. И. В. Курчатов приступил к осуществлению физического пуска реактора. В 0 часов 30 минут 8 июня 1948 г. реактор достиг мощности 100 кВт, после чего И. В. Курчатов дал команду оператору заглушить реактор. Реактор пускался без охлаждения зоны реактора водой.

19 июня 1948 г. в 12 часов 45 минут состоялся пуск промышленного реактора с теплоносителем. И. В. Курчатов сидел за пультом управления рядом с оператором, а рядом с И. В. Курчатовым за пультом находились Б. Л. Ванников, А. П. Завенягин, директор Базы-10 Б. Г. Музруков и начальник смены Н. Н. Архипов.

После успешного пуска реактора, о чем было доложено Берии, сразу же случилась и первая крупная авария. Во время доклада Берия спросил у Ванникова, когда будет работать реактор. Ванников ничего определенного ответить не смог.

Одним из самых тяжелых видов аварий были так называемые «козлы», когда разрушенные блоки спекались с графитом. Такая авария и произошла уже в первые сутки работы реактора.

Участники собранного совещания признали, что технологии и инструментов для ликвидации такой аварии нет и что они будут разрабатываться по ходу выполнения аварийных работ. Авария была ликвидирована за 3 дня, но не полностью. Под непрерывным нажимом Берии Курчатов дал указание вывести реактор на мощность, но на 36-е сутки после пуска в смену Н. Н. Архипова произошел «козел» и спекание урановых блоков с графитом. 20 января 1949 г. реактор был остановлен на капитальный ремонт. К этому времени удалось наработать плутония, достаточного для атомной бомбы...."