Образование МАГАТЭ: от противостояния к компромиссу

18 июля 2017

Развитие мировой атомной промышленности происходило в условиях постоянного противостояния между Западом и СССР, Россией. Это особенно видно сегодня, когда время и воспоминания организаторов раскрыло некоторые явные и тайные движущие силы в этой области.

Деятельность Международного Агентства по Атомной Энергии (МАГАТЭ), которому в этом году исполняется 60 лет, как вершина айсберга отражала то, что было скрыто под поверхностью видимой действительности. В работе агентства участвовали многие видные ученые, политические и общественные деятели. Они многое сделали для того, чтобы атомная энергия действительно служила миру и не была лишний раз угрозой обществу под давлением некоторых деятелей, часть из которых работали в том же агентстве.

По воспоминаниям представителя Франции в первом Совете управляющих, Бертрана Голдсмита, соратника Марии Кюри, рождение МАГАТЭ следует отсчитывать с июля 1957 года, хотя обсуждения и дебаты по этому поводу начались десять лет назад и сводились больше к поиску решений, одинаково приемлемых для США и СССР. Конечно, этому мешали скрытые соображения каждой стороны о перспективах развития собственных ядерных программ.

Было решено, что Совет агентства будет состоять из пяти назначаемых представителей стран, которые наиболее далеко продвинулись в ядерной области: США, Канада, Великобритания, СССР, Франция и Бельгия.

Материал по истории МАГАТЭ взят из литературных источников США и насчитывает в целом около 1000 страниц. Основными источниками являются: обзор Дэвида Фишера, первого директора МАГАТЭ, который участвовал в создании агентства, в разработке его Устава и программ деятельности комитетов. По просьбе коллег он согласился написать историю МАГАТЭ к его 40-летней годовщине. Очень подробное описание событий не позволяет составить однозначное отношение к истории создания и деятельности агентства, но даёт хорошее и понятное представление об этом. Более краткий исторический очерк Б. Гольдсмита, изданный к 50-летию МАГАТЭ, сглаживает все перипетии и даёт картину, близкую к официальной. В авторских материалах просматривается попытка объективного отношения к событиям, хотя надо понимать, с какой точки зрения они рассматриваются. Наибольший интерес должны вызывать изложенные факты, но с осторожностью надо относиться к их трактовкам, некоторые из них приведены здесь в кавычках, как фразы из текста.

Открытая политика, поиск решения

Идея создания «мировой власти», контролирующей или ограничивающей деятельность всех стран по развитию у себя ядерных программ с основной целью создания собственного ядерного оружия, появилась уже через три месяца после завершения второй мировой войны. На встрече в Вашингтоне трёх правительств: США, Великобритании и Канады была сформулирована политика
тайны в ядерной области, «пока не была создана система для эффективного международного управления новым мощным источником энергии». Было решено также скупить весь доступный уран, что дополнило бы политику нераспространения, блокирующую передачу этих двух вещей, существенных для ядерных разработок: технические знания и уран. К сожалению, сегодня и то, и другое довольно широко распространено в современном мире.

Месяц спустя Советский Союз принял англо-американское предложение установить в пределах Организации Объединенных Наций Комиссию по ядерной энергии, состоящую из 11 стран, представленных в Совете Безопасности, и Канады. 24 января 1946 года, ООН одобрила учреждение такой комиссии. В марте 1946 года по инициативе американского госсекретаря Дэвида Ливенталя, позже — первого председателя Американской Комиссии по ядерной энергии, а также Роберта Оппенгеймера и трёх промышленников изучалась проблема обеспечения мирного развития ядерной энергии и устранения ядерного оружия. Результаты решения, казалось бы, технической проблемы, были потом опубликованы в докладе и восприняты революционными на политическом уровне. Суть их основывалась на идее, что в атомном веке, в котором, по словам Альберта Эйнштейна, должно быть новое мышление, никакая система безопасности, основанная на соглашениях, запрещающих ядерное оружие, или даже на проведении инспекций, работать не будет. В сообщении было предложено, чтобы вся деятельность по разработке ядерного оружия была вне компетентности и права отдельных государств и была поручена только одному международному органу. Этот административный орган развивал бы ядерную промышленность от имени всех наций. Он был бы владельцем ядерной руды и топлива, выполнял бы исследования (даже в области ядерных взрывчатых веществ) и управлял бы заводами по изготовлению ядерного топлива и ядерными энергетическими реакторами, вырабатывал энергию на атомных станциях, предоставлял бы всем странам блага дешёвого, неограниченного, как тогда казалось, источника энергии.

Существовала бы система международных инспекторов, которые были бы ответственными за обнаружение любых тайных действий, которые бы имели место.

История приписывает американскому президенту Дуайту Эйзенхауэру целый ряд мирных инициатив в области регулирования ядерной деятельности под лозунгом «Мирный атом», (буквально «Атом для мира»).
1 августа 1946 года президент Гарри Труман подписал закон об Атомной энергии, который передавал все полномочия по ядерной программе от военного ведомства гражданскому — Комиссии по Атомной энергии США. Этот закон был назван «законом МаккМахона», советника президента, который его составил. Закон начал действовать с 1947 года, 70 лет назад. В 1974 году Комиссия была преобразована в две организации: Управление энергетических исследований и разработок, осуществляющее организационные функции, и Комиссия по ядерному регулированию (известное NRC), вырабатывающая нормы безопасности для реакторных установок (и для ядерного топлива) западного дизайна.

Скрытая политика, отказ от решения

С точки зрения современного понимания событий, решение американского правительства перенести ответственность и необходимость гарантий по поводу невоенного использования ядерной энергии с отдельной страны-разработчика (США) на международный орган со строгим контролем за деятельностью в этой области в других странах, выглядит странным. На самом деле в этом отношении не надо строить иллюзий. Это понимали многие, обсуждая в течение нескольких лет, предшествующих созданию МАГАТЭ, его Устав. Известный британский обозреватель сказал, что «только социальный психолог мог бы объяснить, почему обладатели самого страшного оружия развёртывают его производство и заявляют, что это сделает мир более безопасным». По логике вещей, только противодействие таким же оружием могло бы предотвратить угрозу его применения.

Создание атомной бомбы и ядерная бомбардировка Японии, а также отсутствие гарантий сохранения монополии на это оружие вызвало в США и в других странах огромное напряжение. МакМахон так сформулировал задачу, которую должен был решить закон о ядерной энергии, который он готовил. Сегодня в мире «два человека, имея на бедре мощное оружие, пристально всматриваются в глаза друг друга, готовые к решительным действиям, поверх других стран, которые дрожат в страхе от непредсказуемости событий». Необходимо успокоить общественность, передав им формально права владения, контроля и применения ядерных материалов. Считалось, что ядерные страны (США и СССР) должны сдать свои делящиеся материалы, оставляя у себя только такое количество, которого недостаточно было бы для изготовления бомбы.

С другой стороны, любое «всемирное правительство», осуществляя свои гарантии, должно полагаться в техническом плане на компетентную сторону (США), которая тем самым надолго сохранит свою монополию, фактически с согласия общественности. Расчёты были такие: в течение 20 лет — технологическая монополия, в течение 40 лет — в рамках влияния на действия всемирной
организации. В рамках МАГАТЭ происходила бы постепенная передача ядерного оружия (за длительный и до конца неопределённый период времени) от страны-владельца под эгиду международной организации. Много споров было вокруг того, как относиться к рудным запасам, которые трудно было передать во владение МАГАТЭ (и по какой стоимости). Сошлись на том, что учитываться должны будут годовые объёмы переработанной руды. Неясные моменты были и по обращению с природным ураном. В этом отношении Индия заняла особую позицию.
В целом, свести все концы с концами не удалось по вопросу, чем считать МАГАТЭ, банкиром или брокером. Но главным вопросом преткновения была позиция США по исключению каких-либо санкций к стране, которая бы нарушила требования МАГАТЭ.

11 стран — участников в разработке Манхэттенского проекта и стран, имеющих рудные запасы урана, дебатировали несколько лет над проектом Устава МАГАТЭ, «под пристальными и удивлёнными взглядами представителей СССР, который не собирался ограничивать себя в развёртывании собственного ядерного проекта».

«Была ясна и позиция Сталина, он не протянет руку для согласия при слабом состоянии своего Манхэттенского проекта». Советский Союз в конечном итоге согласился на введение международной инспекции по надзору за ядерными материалами, но был против их передачи под юрисдикцию международной организации, считая, что сначала должно быть запрещено ядерное оружие.

Историки не могли не отметить роль финансовых воротил, которых сегодня называют «тайным правительством». В частности, роль далеко не тайного финансового деятеля США Бернарда Баруха. Он принадлежал к тем кругам бизнеса, про которых говорят, что они не только греют руки на любых войнах и катаклизмах, но и сами их готовят. Так считается, что Бернард подталкивал Гитлера к войне, знал о готовящемся нападении японцев на Пирл-Харбор, но не предотвратил его, чтобы США ввязалась в войну. Он был близок к Черчиллю и Рузвельту, помогал им в выборной кампании, а затем давал им советы. Он вместе с другими банкирами сделал так, что экономика США, избегая краха, стала обслуживать военную промышленность, что Европа и СССР признали
доллар резервной мировой валютой. Он был одним из организаторов Манхэттенского проекта. Любыми средствами заманивал физиков, Нобелевских лауреатов, в разработку ядерных технологий. Так, Поль Дирак в Кавендише, не будучи членом команды разработчиков, решил для атомщиков ряд задач с разрешения начальника лаборатории П. Капицы. Дочь Жолио-Кюри, известная Мария Кюри, использовалась как рычаг давления на Жолио, сидела в тюрьме в США. Когда эти усилия не оправдались, Барух сделал всё, чтобы вытеснить Жолио-Кюри с поста председателя Комиссии ООН по мирному использованию ядерной энергии. «Заседая в этой Комиссии вместе с Громыко, он пытался воздействовать на него, подталкивая к действиям, которые, в конечном счёте, способствовали развалу СССР».

За долгую и активную жизнь он скопил огромный капитал, его считают единственным триллионером. Куда делся этот капитал после его смерти и на что используется сегодня, остаётся неизвестным.

Будучи представителем США в Комиссии по атомной энергии ООН, он был одним из разработчиков плана создания международной ширмы для сохранения ядерной монополии США.

Барух преследовал цель взять под свой контроль мировую деятельность по мирному использованию атома с помощью инспекторов ООН. Решения в ООН принимались бы большинством голосов, право вето бы запрещалось, а наказание за невыполнение международных норм назначалось бы США.

На первом же заседании Комиссии ООН по атомной энергии 14 июня 1946 года американская делегация оглашает план тотального запрещения ядерного оружия, вошедшего в историю под названием «Плана Баруха». Тем самым подавлялись бы работы над оружием в других странах, и сохранялась бы фактическая монополия США. Однако Сталин не поддался на предложение, СССР согласился войти в план Баруха при условии, что организация будет работать в составе Совета безопасности и будет действовать право вето. Конечно, это не устраивало США. Ситуация в корне менялась, США не могло бы иметь самостоятельность в развёртывании работ по оружию, а другие страны могли бы развивать свои ядерные программы с международной помощью. «После двух лет работы и более чем 200 встреч Комиссия ООН по ядерной энергии сообщила Совету Безопасности в 1948 году, что достигла тупика и прекратила свою работу. В результате план Баруха не прошёл, США пришлось применить право вето против собственного плана.

Первые попытки достигнуть международного ядерного разоружения потерпели неудачу, а в следующем, 1949 году американская ядерная монополия исчезла». Потерпев неудачу в своём проекте, Барух переключился уже без тайных мыслей на программу развития ядерного оружия, где, конечно, крутились огромные деньги.

Однако опыт обсуждений не пропал даром, когда СССР в своём рывке догнал, а потом и перегнал США в части термоядерного оружия. Когда Великобритания испытала свою атомную бомбу в 1952 году, а Франция, которая не участвовала в Манхэттенском проекте, уже стала приближаться к своей бомбе, приступив к созданию промышленного комплекса получения уранового и плутониевого делящегося материала. Когда уже строились энергетические атомные станции, цели международного контроля сместились от надзора за применением ядерных материалов в сторону предотвращения их распространения. Система мирового учёта и международного инспекторского надзора, которая предлагалась США и в подробностях была предложена СССР, получила позже реальное воплощение. Мне довелось лично наблюдать, как на АЭС во Франции каждое место хранения свежих ТВС было опечатано тремя независимыми инспекторами — от станционной службы радиационной безопасности, от Министерства здравоохранения Франции и от МАГАТЭ. Позже была и сдача под контроль МАГАТЭ ядерных материалов после сокращения ядерного оружия.

Вторая попытка, переговоры на равных

История приписывает американскому президенту Эйзенхауэру целый ряд мирных инициатив в области регулирования ядерной деятельности под лозунгом «Мирный атом», (буквально «Атом для мира»). В 1953 году он после обсуждения проблем с Великобританией и Францией выступил на ассамблее ООН с повторным предложением о создании международной организации по Атомной энергии. Она должна была забирать делящиеся материалы природного содержания U-235 и обогащённого менее 20% под свои гарантии для того, чтобы использовать их в мирных целях.

Советский Союз отказывался от такой постановки вопроса, подтверждая сказанное в своё время Оппенгеймером, что различить деятельность по выработке ядерной энергии от создания ядерного оружия непросто, что надо запретить разработку термоядерного оружия.

Однако США и 11 других стран были полны решимости создать организацию даже без Советского Союза. Они продолжали дорабатывать Устав будущей организации. Надо было разрешить и другие разногласия. Отказ в развитии своих собственных ядерных программ рассматривался другими странами как ограничение их суверенитета. Индия до конца сопротивлялась включению природного урана в ограничительный список.

Эксперты США пошли на ослабление своих требований, они допустили передачу своих «ноу-хау» под гарантию того, что они будут использоваться в мирных целях. На это же согласился и СССР, заявив в 1954 году о своём согласии войти в международную организацию. Он предложил собраться с американскими экспертами, чтобы выработать меры, которые бы позволяли сделать невоенные делящиеся материалы непригодными к военному применению, но сохраняющими свои свойства для мирного использования. Для этого было предложено созвать Конференцию ООН, которая и была успешно проведена в 1955 году в Женеве с полным участием СССР. Однако эффективного решения так и не было найдено. Нет его и сегодня, кроме того, что поднять обогащение с разрешённых 20% до близкого к оружейному уровню можно только на специальном эффективном оборудовании, понеся огромные затраты. Извлечь плутоний из отработанного в реакторе топлива можно также только с помощью сложного радиохимического комплекса.

В 1956 году продолжались консультации, в основном со стороны СССР, по выработке будущего Устава. Было решено, что новая организация будет выполнять роль брокера, а не банкира, будет иметь широкие полномочия по оказанию помощи всем странам, участвовать в многосторонних и двухсторонних соглашениях, проверяя все сделки и перемещения материалов, оценивая, нет ли здесьвоенной подоплёки.

Голосование, Устав принят

Наконец в 1956 году проект Устава был подготовлен заинтересованными странами (разработчиками и владельцами рудных запасов урана) и представлен на рассмотрение более широкому кругу из 81 страны. Было решено вносить поправки, если их поддерживает две трети голосов. Наиболее многочисленными и существенными были предложения от СССР и Индии, большинство из которых не набрали голосов. Важными были вопросы распространения гарантий. Индия, «руководствуясь больше амбициями», требовала подвести под гарантии ООН все возможные делящиеся материалы, которые можно было бы получить по технологиям, развитие которых первоначально могло быть разрешено ООН. Из-под гарантий предлагалось вывести природный уран. Ограничение национальных программ после оказания странам первоначальной помощи сдерживало их экономическое развитие. Следовало отказывать в помощи странам, имеющим военные программы. Были и вопросы финансовой поддержки работы нового органа и расходов на оборудование.

Американская сторона отказывалась вносить в свой вариант какие-либо изменения. СССР до конца не определил свои позиции, но было ясно, что он займёт сторону Индии. Великобритания заняла позицию отказа, Канада усиленно работала в поисках компромисса. Видя, что дело идёт к тому, что перевес в пользу представленного варианта Устава если и будет, то небольшим, поскольку за спиной Индии и СССР будет ряд других стран, представители Франции и Швеции предложили поправку. Эта поправка, которая была позже отредактирована США, давала странам право сохранять делящиеся материалы в количестве, необходимом для проведения исследований и для того, чтобы обеспечивать топливом имеющиеся или строящиеся ядерные реакторы.
Американская делегация взяла 48 часов на обсуждение, и в воскресный день 21 октября 1956 года был принят франко-шведский вариант, на который согласилась и Индия, сняв своё предложение об отказе помощи странам с военной программой к ночи этого дня.

На следующий день Устав был единодушно принят. Так Конференция выполнила свою миссию, создав компромиссный вариант Устава будущей организации по ядерной энергии в ООН, которая
бы взяла в свои руки проблему нераспространения ядерных материалов.

В июле 1957 года на Генеральной Ассамблее ООН было учреждено Агентство по Атомной Энергии (IAEA) с разработанным Уставом. Ему предстояло в течение последующих 60 лет решать множество задач через свои многочисленные Комитеты и рабочие группы. В них участвуют ведущие специалисты различных стран, включая Россию, и НЗХК в частности, по самым разным вопросам ядерного топливного цикла. Об этом стоит рассказать в следующих публикациях рубрики.

Игорь Локтев,
член президиума АИФ, д. ф.-м. н.
По материалам газеты «Вперёд», ПАО «НЗХК», г. Новосибирск, № 5, май-июнь 2017 года